[julia25]

Название: Уроки английского.
Авторы: Unica и немного *Julianna*.
Бета: *Julianna*.
Пейринг: ДБ/ВС.
Жанр: romance, AU.
Размер: пока что мини, но кто знает...
Статус: в процессе.
Дисклеймер: зайцы принадлежат друг другу, а наши фантазии лично нам.

Худенький парень посреди физкультурного зала с тоской смотрел на подвешенный к потолку канат. Из горестных раздумий его вывел грозный окрик учителя:
- Бикбаев, хватит ему глазки строить, лезь давай!
- Андрей Александрович, а может не надо? Я же с него все равно упаду. Сломаю что-нибудь…
- Сломаешь – починим. Не тяни время, Бикбаев, за тобой уже очередь.
Дима горестно вздохнул и попытался полезть вверх, неловко цепляясь соскальзывающими пальцами. За пару минут дело не сильно продвинулось – даже до середины каната было еще ощутимо много. Парень продолжал сползать, какие бы усилия не прикладывал.
- Так, Бикбаев, плохо. С канатом не получилось – прыгаем через козла.
Эта процедура оказалась еще труднее. В самом конце разбега Дима, вместо того, чтобы согнуть ноги и прыгнуть, неожиданно остановился и почти что уткнулся носом в злосчастный снаряд. Класс расхохотался. Андрей Александрович посмотрел на ученика почти с сочувствием. От дальнейших мучений парня спас только прогремевший звонок. Все разошлись, а Дима продолжал стоять, обуреваемый жгучей смесью чувств: обиды, злости и стыда. С досады он изо всех сил пнул ни в чем неповинный спортивный инвентарь и тут же почти взвыл от боли – козел оказался крепче Диминой ноги. Почему-то в голову пришли шутливые стихи одного из поэтов Серебряного Века:

Сегодня на улице плохо, и ветер, и хмарь,
Сырой стадион и тропический дождик прошел.
Послушай, в углу раздевалки, где спортинвентарь,
Стоит молчаливый козел.

«Да уж, молчаливый, чтоб ему провалиться... Что за жизнь у меня такая нескладная? Да, я знаю Гумилева лучше, чем прыгаю через всякий хлам. И задачки по алгебре решаю лучше, чем ползаю по этой дохлой гадюке, подвешенной на потолке. И поступлю с первого раза, в отличие от некоторых спортсменов. И пошли вы все по этому поводу…».
Миниатюрному Диме, хоть и было плевать на собственную физическую форму, все же не составило бы большого труда выполнить нехитрые упражнения. Была еще одна причина его спортивных «неудач» - Андрей Александрович Соколовский. Учитель физкультуры больше года не шел у парня из головы. Немолодой уже мужчина, с коротко стриженым ежиком волос, тяжелым подбородком и пронзительным взглядом ярко-голубых глаз. Он сохранил прекрасную фигуру и с легкостью садился на шпагат. А однажды Дима увидел его в выходной, когда Андрей в белом костюме выходил из сверкающего авто. Кажется, именно в этот момент голову парню снесло окончательно. Андрей Александрович был хорошим учителем, но, к несчастью для Димы, он замечал только лучших учеников. Старшие Бикбаевы были геологами и в одной из экспедиций разбились на вертолете. А бабушка-искусствовед и дедушка-переводчик больше внимания уделяли чтению книг, чем физическим нагрузкам, поэтому телосложение Димы было довольно хрупким. На значительные спортивные успехи рассчитывать не приходилось, поэтому у парня почти не было шансов добиться внимания. Но это самое «почти» вылилось в то, что Бикбаев стал худшим учеником, заставляя Андрея Александровича уделять ему куда больше времени, чем другим. Учитель смотрел на него с ощутимым сочувствием, необидно обзывал «книжным червем» и «дохликом». А еще постоянно сравнивал с собственным сыном – Владом. Это чудо с вечно встрепанными волосами училось с Димой в одном классе. Влад, конечно же, быстрее всех бегал, выше всех прыгал, лучше всех играл в баскетбол и страшно раздражал Диму. Отчасти из-за того, что мог решить любые проблемы одним «умильным» взглядом, отчасти из-за того, что он обладал полными правами владения на Андрея. Раздражение, в принципе, было взаимно. Парни редко пересекались – что может быть общего у ботаника, заучки и любимца всех девочек, школьного красавца, капитана бейсбольной команды, парня самой привлекательной девочки во всей 11-й параллели. Когда они все же встречались, то просто расходились в разные стороны, кидая друг на друга убийственные взгляды. Такой вооруженный нейтралитет устраивал обоих.
Когда Бикбаев дохромал до раздевалки, там практически никого не было. Как назло, одно «практически» в виде Влада Соколовского как раз в этот момент натягивало рубашку.
- Что, Бикбаев, опять облажался? – видимо, молодой человек сегодня был настроен агрессивно.
- Иди ты, - вяло огрызнулся Дима.
- Конечно, куда такому мега-мозгу как ты разговаривать с таким дебилом как я.
Дима устало опустился на скамейку, растирая ногу. То ли от боли, то ли от плохого настроения препираться не хотелось, и он промолчал. Но Влад не отставал:
- Что такое мамочка и папочка не успели научить хорошим манерам?
Тема родителей была больная, и парень вскочил, несмотря на ушибленную ногу.
- Слушай ты, качок-переросток, твой папочка, видимо, даже не позаботился о том, чтобы объяснить тебе значения слова "парикмахерская"!
- Не смей ничего говорить о моем отце, - Влад мгновенно оказался рядом с Димой и, схватив за грудки, прижал к стене. В его глазах плескалась концентрированная ненависть
- Что такое? – с шутовской ухмылкой, – Кроме силы аргументов больше нет?
- Знаешь, я вообще-то девочек не бью, но для тебя сделаю исключение!
- Что и требовалось доказать, - театрально развел руками Бикбаев, - Ну, давай, покажи превосходство силы удара перед силой интеллекта.
Лицо Влада было так близко, что можно было разглядеть едва заметные веснушки на носу и каждую ресничку вокруг пронзительно-синих глаз. «Как у отца», - неожиданно подумал Дима. Ноздри парня гневно раздувались и руки, державшие Димину майку, немного тряслись. Влад глубоко вздохнул, успокаиваясь, на секунду притянул Диму к себе и жестко оттолкнул, больно приложив спиной об стену. А через секунду уже схватил рюкзак и выскочил из раздевалки, даже не застегнув рубашку.
Дома к Бикбаеву подошла бабушка – миловидная пожилая женщина в стильных очках. Несмотря на солидный возраст, она сохранила цепкий ум и прекрасное чувство юмора. Иногда она, как все бабушки, причитала над его неудачами или чрезмерно радовалась его успехам, но вообще-то они с Димой были друзьями.
- Мне твой физрук звонил сегодня. Знаешь, что сказал? «Ваш внук козла боится больше, чем меня». Что ж ты так, Митенька?
Только ей позволено было так изгаляться над его именем. Дедушка часто кричал: «Какой он тебе Митенька? У парня нормальное мужское имя, а ты из него что делаешь? Барышню кисейную? Отставить!». А бабушка в ответ только снисходительно усмехалась – и она, и внук, знали, что в таком «назывании» изрядная доля иронии.
- Давай мы тебе сделаем освобождение от физкультуры?
- Нет! – слишком поспешно ответил Дима. Смотреть со скамеечки на свое божество и ощущать, что тот не обращает на тебя ни малейшего внимания – наверно, перебор. Лучше уж бороться с козлами, дохлыми змеями и прочими представителями фауны в виде спортинвентаря.
- Ну, как знаешь. Про общий балл аттестата не забудь только, ладно?
- Да я помню, помню, - горестно вздохнул парень.
Действительно, тройка по физкультуре значительно портила картину его почти идеального аттестата. И для исправления ситуации оставалось всего 3 четверти. Надо было серьезно подумать, что важнее – любимый… учитель или поступление в институт.
А Влада Соколовского такие мысли не заботили. С детской наивностью он был уверен, что если какие-то проблемы возникнут, то папа сможет решить все одним взмахом волшебной палочки. Этот непосредственный ребенок хорошо успевал почти по всем предметам. В отличники не стремился, но ниже четверок опускался редко. Исключение составлял английский. Язык Влада, видимо, не был предназначен для произнесения иностранных слов, а мозг – для запоминания формообразований времен. Активы и пассивы категорически не желали укладываться в голове в нужном порядке.
Вот и сейчас текст «Любимые фильмы» никак не хотел переводиться с родного языка на ненавистный английский. Промучившись еще некоторое время, Влад позвонил своей девушке Даше.
- Дашунчик, привет!
- А, Владик, - то ли сонно, то ли просто жеманно протянула Даша, – Чё опять?
- Да английский гребучий. Ты выучила?
- Ага. А ты что, тупишь, как всегда? – девушка, видимо, была не в настроении.
- Слушай, хорош обзываться, лучше бы помогла.
- А у тебя тема другая. А вообще, меня кто-то в кино обещал сводить, уже лет сто назад.
- Какое кино, Даш? У меня английский…
- Ну и сиди со своим английским, я найду с кем сходить! – и бросила трубку.
«Мда… Симпатичное личико далеко не всегда означает ангельский характер. С такими «успехами» мы долго не протянем. Брошу ее нафиг», - решил Влад. Окончательно расстроившись, он закрыл учебник, понимая, что ни на какое учение он сегодня больше не способен, а завтра, глядишь, торпеда мимо пройдет.
Следующее утро началось для Димы несколько безрадостно. Ушибленная вчера нога болела, бабушкины гренки сгорели, а любимая рубашка оказалась в стирке. Настроение несколько исправилось на уроке английского, когда вышедший к доске Соколовский не смог связать и двух фраз. А когда он, судорожно гримасничая, с ужасным русским акцентом произнес «sensational», Дима просто закрыл лицо руками и беззвучно расхохотался.
- Господин Бикбаев! – настиг его окрик учителя, – А что вы, с позволения сказать, ржете, как конь?
Милейший Аристарх Семенович, над именем которого потешались все классы, от пятого до одиннадцатого, имел привычку называть всех своих учеников на «вы» и «господин», любил ввернуть в речь что-нибудь вроде «любезнейший» или «позвольте заметить». Дима его просто обожал, потому что тот на самом деле хорошо знал предмет, который преподавал. Уж это Бикбаев, внук военного переводчика, мог оценить. Аристарх Семенович никогда не путал артикли, не выдумывал английские слова, если не знал перевода, и говорил с прекрасным оксфордским произношением. На его уроках Дима никогда не отвлекался и получал только отличные оценки.
- Простите, Аристарх Семенович. Просто господин Соколовский смешно говорит.
- Вам это показалось смешным? Тогда, вы, видимо, хорошо знаете, как надо говорить правильно?
- Смею надеяться, - с этим человеком Диме хотелось объясняться, подражая его «высокому штилю».
- В таком случае, вам придется позаботиться о том, чтобы к следующему уроку господин Соколовский знал это так же хорошо, как вы.
- НЕТ! – крик раздался одновременно с двух сторон.
- Аристарх Семенович, я не вполне уверен…
- Я не буду заниматься с этим хлюпиком!
- Господа, ваши препирательства напрасны. К следующему уроку вы, господин Соколовский, отлично знаете текст, а вы, господин Бикбаев, в ответе за это.
- Ну, все, капец, - еле слышно прошептал Соколовский.
- Полагаю, слово «капец» не вполне отражает суть данного явления. Садитесь на место.
До конца урока парни упорно пялились в свои тетради, даже не пытаясь поднять глаза друг на друга. Когда прозвенел звонок, класс зашумел, собираясь на большую перемену. Влад, проходя мимо Димы не больно, но довольно ощутимо задел его ранцем.
- Поосторожнее, лось. А то не буду по английскому натаскивать.
- Натаскивалка не выросла, - буркнул Соколовский, - без тебя обойдусь.
Однако уже вечером этого дня Влад понял, что не обойдется. Помочь ему было совершенно некому: из всей своей раздолбайской компании учился он лучше всех, интернет категорически отказывался превращать русский текст в более или менее складный английский, про произношение говорить вообще не приходилось. А Аристарх Семенович, при всей своей душевности, вполне мог влепить не одну двойку за непослушание. Посидев некоторое время в раздумьях, Влад пришел к неутешительному выводу, что придется обратиться к помощи этого заучки. На следующий день он, засунув гордость в одно пикантное место, все же подошел к Бикбаеву:
- Ну, Илона Давыдова, рассказывай, что там надо сделать, чтобы за неделю английский выучить?
- Тебе, боюсь, даже года не хватит…
- Давай, заканчивай уже шутить, у меня настроение не парадное, - Влад выглядел действительно искренне расстроенным и Дима сжалился.
- Хорошо, давай после уроков здесь позанимаемся.
В начале седьмого Влад зашел в темный класс и не сразу заметил Диму. Тот сидел на подоконнике, прижав колени к груди, и неотрывно смотрел куда-то в даль.
- Эй, ты там к батарее жмешься что ли?
Дима повернул к нему просветленное лицо:
- Представляешь, снег. В октябре.
Соколовский тоже подошел к окну. На улице действительно валил снег, по-настоящему зимний, большими хлопьями он медленно падал, накрывая собой серый город. И почему-то не таял, словно ударил мороз. Влад прижался носом к окну, как делал в детстве. Потом он несколько раз подышал на стекло и быстрыми движениями пальцев нарисовал мордочку мыши.
- Смешная, - улыбнулся рядом Бикбаев.
И было что-то странное и приятное в этом - стоять совсем близко у холодного окна, слышать звук дыхания друг друга, смотреть на медленно летящий снег, молчать каждый о своем.
- Вы что тут делаете? - волшебство разрушил вошедший одноклассник.
- Английским занимаемся, разве не видно.
- А-а-а, понятно, а чё в темноте?
- А ну, брысь отсюда! - неожиданно рявкнул Соколовский
Парень поспешил ретироваться.
- Ты зачем народ пугаешь? – расхохотался Дима.
- А чего он?
- Ладно, давай, и, правда, заниматься.
Парни включили свет и сели за учебники. Для начала они решили составить текст. Глаголы продолжали по-прежнему убегать от Влада, слова не становились на свои места, поэтому через сорок минут мучений Дима махнул рукой и предложил составить текст самому.
- Я завтра принесу, а ты выучишь, ладно?
- Хорошо, - Владу было несколько не по себе, что Дима ему помогает, учитывая, как он с ним обошелся совсем недавно, – Ты это… извини, если что.
- Да ладно, забыли.
- Я, правда, не хотел у меня просто настроение было дрянь.
- Говорю же, забыли.
- Ну, тогда пойдем.
Пустая и тихая школа – какое-то совсем непривычное зрелище. Диме даже стало немного не по себе, и он неожиданно взял Влада за руку.
- Ты чего? – удивился тот, но руки не забрал.
- Мне не слишком уютно в темноте.
- Да ладно! – Влад снисходительно улыбнулся и легонько сжал Димкину руку, – Мы же в школе, забыл?
- Угу, - непонятно промычал Дима, ускоряя шаг и еще сильнее вцепляясь в чужую ладонь.
- Да что с тобой такое? – недоуменно спросил Влад, когда они, наконец, вышли из здания в тускловатый свет фонаря.
- Извини, я просто с детства темноты боюсь, - Бикбаев смущенно улыбнулся, – После того, как родители погибли, мне почему-то становится страшно, как только выключают свет, я даже сплю с ночником. Глупо, да?
- Совсем не глупо, - Влад легонько провел пальцем по бикбаевской кисти, которую все еще сжимал в своей руке и зачем-то добавил: – Не бойся, я с тобой.
«Почему мне вдруг захотелось тебя защищать? От ночных страхов, от нападок одноклассников, от ненавистного козла, от всего-всего. Вижу, что ты сильный, создал вокруг себя настоящую броню, но внутри – отчаянно боящийся мальчишка, такой же, как я сам». Дима выглядел несколько обалдевшим, и Соколовский смутился, мгновенно отпустив его ладонь.
- Ладно, мне пора! - практически сбежал, даже не услышав ответное «пока».